Из всех “тюремных” книг писателя эта — самая искусная и лиричная. Каким бы ни был Лимонов, он. Но сейчас мы ведем речь о тюремной трилогии Лимонова, которая обеспечила ему место в пантеоне тех героев и творцов, куда барды и поэты попадают куда реже – разве что Байрон. Знаменитая "харьковская" трилогия Лимонова, куда входят романы ". В 1980 году Лимонов начал писать рассказ, первыми словами которого были: . Он взят из «Песен Мальдорора»; в своем тюремном эссе о Лотреамоне. Игорь Смирнов называет трилогию Лимонова «наиболее беспримесной и . Из всех “тюремных” книг писателя эта — самая искусная и лиричная. И уважаешь Эдуарда Вениаминовича Савенко-Лимонова. Вся лимоновская литература – он сам; начиная с тюремных вещей, она. Вся лимоновская литература – он сам; начиная с тюремных вещей, она для харьковской трилогии место рядом с «Детством.22 февраля 1943, Дзержинск, Горьковская. Лет 20 назад я прочитал его трилогию — « Подросток Савенко», «У нас была великая эпоха» и «Молодой негодяй» — и был потрясен. 22 февраля 1943, Дзержинск, Горьковская область) — русский писатель, поэт, публицист, российский политический деятель, бывший председатель запрещённой в России Национал-большевистской партии (НБП). Эдуард Лимонов - По тюрьмам. Аннотация: Из всех “тюремных” книг писателя эта — самая искусная и лиричная. Митин журнал. Ярослав Могутин. ВОСПОМИНАНИЯ РУССКОГО ПАНКА, или АВТОПОРТРЕТ БАНДИТА В МОЛОДОСТИПослесловие к роману Эдуарда Лимонова . ЖИЗНЬ ЕГО РОМАНА. Знаменитая . Поэтому ничего удивительного нет в том, что написал об . Роман отличается от повести более сложной структурой, большей многоплановостью. Роман может быть в форме дневника. И потому не дневниковая форма . Роман сравнительно с повестью и рассказом - своего рода высокий стиль.. Но не дотянул Лимонов до вершины. И как ни величай он свою вещь - не достает она и до повести. Нечто среднее между дневником и повестью.. Лимонова впору заподозрить в копировании классической формы монументального русского романа: тут тебе и Детство (. Охвачены все основные периоды полового созревания главного героя (впоследствии - знаменитого Эдички), с которым мы до этого, в предыдущих книгах Лимонова, уже успели познакомиться в период половозрелого бунта на неуютных просторах неприглядной и неприступной Америки. На мой вопрос, задумывал ли он написать классический русский роман- трилогию, он твердо ответил: . Когда я закончил одну книгу, тут же начал писать вторую. Потом образовался план, но не из трех, а из четырех книг. Это история о моем первом году в Москве, несколько страниц из которой я воткнул в роман . Обыкновенно я не верю чужому мнению, но в тот раз я дал рукопись кое- кому прочитать и решил не публиковать. Там очень много флэш- бэков - отступлений в прошлое. Причем, что самое интересное, книги писались совсем не в том порядке, в каком они расположены хронологически. В 1. 98. 0 году Лимонов начал писать рассказ, первыми словами которого были: . Он стоит с брезгливой физиономией, прислонившись к стене дома, в котором помещается аптека, и ждет.. Обнаружив в своих бумагах черновик и перечитав его, Лимонов подумал: . И роман был написан в том же году. Параллельно был начат и . Лимонов написал страниц тридцать, опять бросил и вернулся к ним лишь в 1. А я нашел все это еще в тех двух первых страницах, написанных в 1. Сравнение ее с эпопеей нью- йоркской и эпопеей парижской - благодатный материал для будущих биографов и исследователей. Его жизнь - его роман. Говорил, что хочет написать книгу об отце и о том времени. Я все слушал- слушал, а он говорит: ! Когда я начал писать, я вспомнил все эти разговоры. А Шемякин так и не написал свою книгу, его хватило только на то, чтобы годами трепаться о подвигах отца. В некоторых интервью он поведал о его пьяных дебошах, отравивших все его детство. Иначе чем же можно объяснить тот факт, что из первого отечественного издания . Как правило, эту неприятную миссию брали на себя его редакторы или издатели. И в этом - пример того, как менялось на протяжении жизни отношение Лимонова к каким- то моментам своей биографии. В основном же он дотошно фиксирует все происходившее и происходящее с ним, и никто не вправе упрекнуть его в героизации собственной жизни, ибо это - его шанс, его выбор и его право. Хотя это право пытались оспорить еще эмигрантские дворняжки: . Ссылаясь на право литератора. Метод Лимонова - переплетение жизни и искусства. Каждому человеку кажется, что его личность, его судьба есть нечто величественное. И потому каждому видится своя жизнь Эпосом, а не куплетом. Романом, а не рассказом, тем более не анекдотом. На мой вопрос, есть ли какая- то дистанция между его писательским и человеческим . Книга писалась спустя четверть века после описываемых событий. Конечно, нельзя воспринимать портрет героя как слепок с лица покойного. Это все равно роман, история жизни. Но я верю в то, что роман более документален, чем настоящая жизнь, в нем схвачено все самое ценное, а все неинтересные, второстепенные вещи и события оставлены в стороне. У меня, наверное, как говорили в старину, . Автобиографические факты только зацепка, потому что далеко не каждый из них подходит для этого. Я даже не хочу раскрывать, пояснять, как это происходит. Это и есть талант - из множества фраз выстраивать сюжет. Все герои фигурируют под своими собственными фамилиями, за исключением тех, которые автор забыл, заменив . Я не был лишен сентиментальности, но помню облегчение, с каким я выходил из ворот завода . Мир снова был неясен, был открыт, а этап был позади. Я вспоминал их и вспоминаю. Я, в каком- то смысле, их представитель в других высоких сферах жизни - куда они не дошли. Но я горд, и мне хочется, как Суворову при получении звания фельдмаршала, прыгать через стул и кричать: ! И эта черта означает: к этому можно больше не возвращаться, об этом можно забыть, ибо это и так уже осталось в истории, от этого можно наконец освободиться! Эти странные свойства освобождения- омоложения при помощи . И в моих книгах есть эта . Выйдя из героя в автора, я понимаю, что пережил много юностей: харьковскую, московскую, нью- йоркскую и даже парижскую. И каждый раз мне приходилось начинать все сначала. Отдавая свое прошлое в читательское пользование, он не в силах избежать и скрыть ностальгии по той Эпохе, которую он неслучайно называет Великой. И здесь - едва ли не главное отличие этих трех книг от всех остальных лимоновских вещей. Вместе и порознь они создают у читателя какое- то умиротворенное, идиллическое состояние, примиряя нас с тем, что мы знаем о том времени. Эди- бэби чувствует себя в среде рабочего поселка как рыба в воде, он знает все законы, он - свой. Я уверен, что когда страсти поутихнут, у многих появится ностальгия по тому времени. Многие пытались, но получилось у него одного. И ностальгия появилась не только у Лимонова, но и у других представителей его поколения. У меня это индивидуальное. Они не знают, кто они, зачем они живут, кто с кем спит, неизвестно ничего вплоть до того, кто убил двоих из них. Это малоинтересные современные люди, запутавшиеся во всем. Закончив книгу, я подумал: . И я нашел их в послевоенное время, в среде моего отца и его боевых товарищей. Лимонов смог написать не только свой собственный портрет, но и портрет Эпохи, ее коллективный, собирательный образ, состоящий из бытовых и житейских деталей, людских типов и характеров. Во всем этом есть приметы того стиля, того времени. Думаю, именно в Харькове должен располагаться памятник Эдуарду Вениаминовичу Лимонову- Савенко. В ПОИСКАХ ГЕРОЯ. Герой . Он находится в неком преддверии, предчувствии всего этого: собирается с мыслями и силами, готовится к броску, к подвигу, которому, как известно, всегда есть место в жизни. Это напряженное ожидание чего- то, томление какое- то передается читателю: автор откровенничает, делится своими детскими, отроческими и юношескими комплексами.- ностальгируют вместе. У героя четырех- семи лет пока нет никаких . У него только- только начинает проявляться характер. Но интересно то, что он видит вокруг, его детское восприятие: победившие в войне грубые, красивые, полуграмотные люди. В этой книге много цвета, я себе с гордостью говорю, что она похожа на фильмы Фассбиндера о послевоенном времени - . Война, дом, окруженный развалинами, штаб дивизии, где живут иждивенцы и военные. Все это чудовищная действительность, но одновременно и очень красочная. Там много красного и золотого. Мне особенно удалась сцена похорон майора Солдатенко, под дождем.. Только что, в 1. 96. Там есть все: провинциальные интеллигенты, КГБ, кружки литературные - довольно счастливое время. Недаром это конец лета - август, . Он вполне как все: сначала как все послевоенные дети Великой Эпохи, потом - как все обитатели рабочего поселка. Он мало чем отличается от своей среды. Стихи пишет не очень хорошие. Он принадлежит еще меньшей социальной категории, он влез, вписался в интеллигенцию, сохранив привычки другой социальной группы.. И в самой их смерти - так же, как и в жизни - не было ничего героического. А для него смерть - последний, самый яркий штрих, завершающий портрет Героя. Ради них Лимонов изменил своему . До этого он поставил перед собой задачу писать о чем угодно, только не об этом. Детское восприятие награждает их сказочными, былинными, героическими свойствами. Лимонов горд за себя, ему нравится результат. А наша литературная мразь по политическим соображениям ни одной рецензии на эту книгу не написала! До этого у него вышла всего лишь одна публикация нескольких рассказов в альманахе . Летом 1. 98. 9 года Лимонов принимал участие в литературной конференции в Будапеште, где познакомился с покойным ныне Владимиром Лакшиным. Потом он предложил мне что- нибудь дать ему для публикации. И я ему послал эту рукопись, кажется, через Маканина, который был в Париже. Потом мне позвонили из . В тексте было сделано несколько замен, весь . Моему герою четыре года, и то, что он делает, - проявление детского любопытства, скорее игра, взаимное разглядывание друг друга. Это нормальное явление. Это же не похабщина, а натурализм: две девочки постарше во время отсутствия взрослых двух мальчиков помладше заставляют что- то с собой делать. Наверное, у всех нормально развитых детей такое было. Это же не порнография! На этот счет даже глупо оправдываться, мне кажется, потому что всем нормальным людям ясно, что такое порнография. Мои романы с этим не имеют ничего общего. Это интересная сцена, но она не играла принципиального значения. Этот роман было легче адаптировать, потому что в других моих вещах это можно было сделать только путем уничтожения наиболее сильных и здоровых кусков прозы, чтобы втиснуть в смирительную рубашку русской словесности. Конечно, мне очень непривычно было делать такой облегченный вариант для стариков и детей. У меня это вызывало недоуменное и недовольное пожатие плеч, потому что за границей с такими трудностями я никогда не сталкивался. Это коробит даже в контексте традиционного ханжества русской культуры, которое бог знает когда началось, еще до Николая I.. Говоря о сугубой документальности книги, Лимонов тем самым признает, что такой эпизод имел место в его реальной биографии. Я вспомнил скандальную историю с Жераром Депардье, которому французские феминистки объявили бойкот после того, как он признался, что участвовал в юности в изнасилованиях. Я спросил Лимонова, не опасался ли он подобных неприятностей. Но участие героя в этой истории было минимальным - кого- то схватил и все. Борода Владимир - Зазаборный роман (Записки пассажира), скачать бесплатно книгу в формате fb.
0 Comments
Leave a Reply. |
AuthorWrite something about yourself. No need to be fancy, just an overview. Archives
January 2017
Categories |